antinormanist (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
antinormanist) wrote2011-12-16 02:04 pm
antinormanist) wrote2011-12-16 02:04 pm
Entry tags:
"Арабская весна" по-мароккански
Решил сделать краткие очерки событий в арабских странах в уходящем году. Начну с Марокко, где недавно прошли парламентские выборы.
Марокко к началу "весны" представляло собой достаточно стабильное и "спокойное" (если с соседями по континенту сравнивать) государство. Формальный строй – конституционная монархия с развитой партийной системой.
Фактически – авторитарный режим короля Мухаммеда VI, "исполнительная монархия", при которой король реально правит, а правительство с парламентом – лишь придатки к королевскому дворцу. Можно провести аналогии с режимом власти Николая II после 1905 года.
Партий довольно много, в разной степени равноудалённые от двора. Несколько лет назад правда была предпринята попытка создания настоящей правящей партии ("Истинность и модернизм"), но в этом году идею похоронили. Есть и такие же прикормленные бюрократические профсоюзы, проповедующие "социальный мир".
Режим как режим, давно и серьёзно коррумпированный – никакое серьёзное дело в королевстве не могут вести ни местные, ни заграничные предприниматели без соответственного подношения людям из ближайшего окружения монарха. Взятка является единственным способом получением не только чиновничьего кресла, но и высокого поста в армии и полиции. По независимым оценкам разворовывается до половины бюджета.
Периодически происходят скандальчики, связанные с этим – обычно истории публикуются в испанских газетах, из-за чего отдельные их номера запрещаются к ввозу в Марокко.
Вообще-то, в Марокко довольно неплохо со свободой слова (по арабским меркам), но вот конфискация отдельных номеров газет случается частенько – критиковать монарха строго не рекомендуется.
Даже очень высокопоставленным людям, как несколько лет назад убедился уже бывший заместитель командующего ВВС Каддур Терзаз, раскритиковавший состояние марокканской авиации.
Активность вооружённых исламистов в Марокко довольно умеренна, хотя периодически случаются теракты и боестолкновения с боевиками "Аль-Каиды в странах исламского Магриба" (АКИМ). После 2003 года власти перестали закрывать глаза на деятельность исламистов, были закрыты мечети в воинских частях, начали запрещать интегристскую литературу.
Самый громкий теракт за последние годы произошёл в Маракеште 28 апреля, когда была взорвана бомба в популярном у туристов кафе. 16 человек погибло, в том числе 8 французов, 2 канадца и 1 голландец.
Гораздо опаснее немногочисленных террористов для режима формально запрещённая, но фактически преспокойно действующая в стране ассоциация "Аль-Адль валь-Ихсан" во главе с харизматичным лидером Абдессаламом Ясином. Считающая, что "монархия не подходит для Морокко". И выступающая за создание в стране строгого исламского государства, базирующегося на шариате.
Основными источниками дохода для Марокко является туризм, переводы от работающих за границей марокканцев и продажа фосфатов. Доходы от туризма в этом году выросли почти в два раза, что обеспечило 5 % экономический рост.
В арабском мире по социально-экономическим показателям Марокко опережает только три страны (Судан, Йемен, Мавританию), заметно уступая даже соседнему Алжиру или небогатой Иордании. 25 % выпускников университетов – безработные, 15 % населения живут за чертой бедности, грамотность самая низкая в Магрибе – 52 %.
Так что, если опираться только на "базис", именно Марокко – первый кандидат на революцию в Магрибе. Да и если глянуть на "надстройку" – режим гораздо слабее, чем режимы Бен Али или Мубарака. Он не может полагаться на армию, в которой сильно недовольство.
Однако…
Как сказал "красный принц" Мулай Хишам (двоюродный брат монарха и один из его самых яростных критиков): "народный гнев не выбрал в качестве цели монархию". В широких слоях населения сохраняется доверие к правящей династии потомков Пророка. 47-летний король за 12 лет ещё не успел надоесть обществу и многие марокканцы искренне любят своего монарха, обвиняя в бедах страны "плохих советников". Даже участники демонстраций говорят: "Мы не хотим свергать монарха, мы жаждем справедливости!".
И самый сильный психологический фактор – на протяжении уже нескольких поколений после получения независимости жители Марокко видят, как медленно, но верно, под руководством короля Хасана II и его сына, страна становится всё более свободной, да и жизнь населения хуже не становится. Конечно, шажки маленькие, но заметные.
Разумеется, случались периоды реакции – после попыток переворотов в середине 70-х или "хлебных бунтов" начала 80-х, но они оказывались кратковременными, и вскоре поступательное движение возобновлялось. На фоне любого другого арабского режима с их качелями или попытками сохранить в неизменности средневековье, Марокко выглядит уникально.
С начала февраля, под влиянием событий в Тунисе и Египте, в И-нете начали распространяться призывы к подобным манифестациям в Марокко. И в этой ситуации двор достаточно адекватно расценил ситуацию и избрал единственно-верную тактику поведения.
20 февраля населению было позволено устроить "День гнева" с требованием ограничения власти короля, отмены "конституции рабов" и социально-экономических реформ, было сожжено 33 государственных учреждения, погибло 5 человек.
Но на следующий день полиция не позволила разбить палаточный лагерь в центре Рабата. А король выступил по телевидению, заявив о своей "приверженности делу продолжения структурных реформ".
9 марта король провозгласил "глобальную конституционную реформу". В апреле король помиловал ряд известных политзаключённых (в т.ч. и Терзаза). Газеты реально стали писать гораздо свободнее. На национальное телевидение стали приглашать откровенных оппозиционеров.
В мае последовала отставка ближайшего друга короля Фуада Али аль-Химмы, которого считали "главным коррупционером" Марокко.
2 июля на референдум была вынесена новая конституция – 5-я за полвека независимой истории Марокко. В референдуме приняло участие 73 % избирателей, 98,94 % которых высказались "за".
Основные изменения: премьер-министром теперь король назначает кандидата партии, победившей на выборах; признание берберского языка вторым государственным, расширение полномочий правительства и парламента, прав регионов, независимости судов. Право роспуска парламента и назначения министров переходит к премьер-министру.
Но при этом король остался главнокомандующим вооружёнными силами, а также впервые был официально провозглашён "высшим религиозным авторитетом" страны. За королём осталось назначение губернаторов, послов, руководителей армии и служб безопасности.
Конституция впервые закрепляет в стране "свободу вероисповедания".
"Движение 20 февраля", в которое вошли левые, исламисты и берберские активисты, продолжало регулярно проводить мирные демонстрации с требованием перехода к конституционной монархии, но размах их остался небольшим – больше 6 тысяч в столице и 20 тысяч в Касабланке им собирать не удавалось.
"Король должен властвовать, но не править", "За новую конституцию", "Нет – коррупции". Основной силой движения, как и в Тунисе, была безработная молодёжь с дипломом.
Власти достаточно аккуратно применяли силу – полиция разгоняла демонстрантов только при попытках собраться у зданий парламента или госбезопасности Ди-Эс-Ти.
Правительство Марокко активно тратило деньги, добившись сохранения относительно низких цен на продукты первой необходимости - хлеб, молоко, сахар и масло, а также на природный газ. Дважды за год повышались зарплаты и пенсии – в общей сложности в среднем выросли на 600 динаров.
Чтобы заручится поддержкой предпринимателей, король организовал продажу принадлежавших государству и королевской семье пакетов акций различных компаний пищевой промышленности и банков. Ещё это было попыткой хоть как-то заработать, ибо за счёт выплат дефицит бюджета за год вырос в три раза.
Ещё одно новое явление в экономической жизни Марокко последних месяцев – расцвет стихийной уличной торговли. Власти, помня Сиди-Бузид, торговцев стараются не трогать.
Режим получил поддержку и со стороны Запада – госдеп США прямо поставил Марокко в пример другим арабам как "модель реформ и демократизации". Причём словами Запад не ограничился – в марте в ФРГ случился мини-скандал, когда вскрылись поставки в Марокко современного снаряжения для борьбы с уличными беспорядками.
Саркози в ходе своего визита в Марокко в сентябре всячески расхваливал реформы в стране, сравнивая их с революциями в Тунисе, Египте и Ливии.
Отношение руководства Марокко к событиям в других арабских странах было осторожно-нейтральное, заявление делались самого общего характера, желательно в русле общеарабской позиции. В отношении гражданской войны в Ливии официальные лица королевства не раз повторяли, что у проблемы "не может быть военного решения". Но после взятия Триполи Марокко моментально признала ПНС. Такую же позицию королевство заняло и по Сирии.
Уже в сентябре демонстрации "Движения 20 февраля" явно пошли на спад, им удавалось выводить на улицы от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Но в тоже время сами манифестанты – как "братья", так и "товарищи", всё заметнее радикализируются. На их митингах в конце сентября уже зазвучали требования свержения монархии.
После принятия новой конституции были назначены и досрочные парламентские выборы (вместо осени 2012-го). Причём король на время предвыборной компании демонстративно уехал в отпуск во Францию.
Накануне выборов, в октябре были упразднены так называемые "удостоверения избирателей" – с ними раньше на марокканских выборах власть так же мухлевала, как у нас с открепительными. Отныне марокканцы голосуют только по удостоверению личности.
Выборы в нижнюю палату парламента прошли 25 ноября. Палата представителей избирается по пропорциональной системе с 6 % барьером. Причём большинство мест (305 из 395) разыгрывается по местным спискам в 92-х избирательных округах.
"Аль-Адль Валь-Ихсан" и левацкое "Ан-Надж ад-Димокраси", составляющее основу "Движения 20 февраля", призвали к бойкоту выборов, считая "спектаклем, призванным дать диктаторскому режиму легитимность". После ряда колебаний решили бойкотировать выборы и три левых партии, в т.ч. вполне парламентская Объединённая социалистическая партия.
Среди трёх десятков партий, участвовавших в выборах, выделялись три силы. Усилиями двора был сколочен разношёрстый блок из 8 партий левой, либеральной и центристской ориентации под названием "Коалиция за демократию". Противостоял ему традиционный блок Кутла (это арабское слово и означает "Коалиция") в составе старейшей консервативной партии Истикляль и двух умеренно-левых партий (Социалистический союз народных сил и Партия прогресса и социализма). Кстати, изначально в блок входила и умеренно-исламистская Партия справедливости и развития (ПСР), но левые настояли на её исключении. Так что ПСР пришлось идти на выборы самостоятельно.
ПСР во главе со своим лидером Абделиллахом Бенкираном, подобно тунисской "Ан-Нахде", говорила о "турецком пути", даже название её копирует название партии Эрдогана.
Эксперты сулили победу "восьмёрке", так как ожидался бойкот выборов со стороны многих исламистов.
Особого бойкота не вышло – 45 % явка на выборы для Марокко вполне обычна.
ПСР одержала, по словам Бенкирана, "чистую победу", получив 107 мест (40 % мест). Из партий второй была Истикляль с 60 местами, а третьей – либералы из входящей в "восьмёрку" Национального объединения независимых (57 мест).
Но вот если считать по коалициям, то победа уже не выглядит "чистой". Больше всего мест (157) получила "восьмёрка", 117 мест – у Кутлы. Правда, "восьмёрка" скорее всего довольно быстро распадётся – уж очень разношёрстым выглядит этот блок.
Так что посчитаем по идеологии партий – всего в парламент прошло 18-ть. Представительство исламистов и либералов не изменится, так как у них и было по одной партии – ПСР и Национальное объединение независимых. Прочие места можно разделить на два крупных лагеря: консерваторы ("Истикляль" и ещё 3 партии) – 162 места, разнообразные левые (всего 11 партий) – 69 мест.
В полном соответствии с новой конституцией, король назначали главу победившей на выборах партии новым премьер-министром. Бенкиран занялся формированием коалиционного правительства с Кутлой.
Итак, в 2011-м году в Марокко была блестяще проведена операция по перекрашиванию фасада режима, позволившая избежать взрыва.
Пойдя на ряд уступок, двор смог сохранить контроль над политикой страны. Хотя, и условия для этого у него были практически тепличные – доверие широких слоёв населения и невмешательство из-за рубежа.
Что будет дальше? А дальше посмотрим, как будут на практике осуществляться заложенные в новую конституцию принципы.
Пока прогноз "красного принца" Хишама, данный им в январе 2011-го, полностью оправдывается: "Марокко не достигло того уровня социальной и политической напряженности, который привел к массовым выступлениям в Тунисе и Египте".
Только Хишам закончил ту фразу словами: "однако в будущем королевство может пойти вслед за ними"…
Марокко к началу "весны" представляло собой достаточно стабильное и "спокойное" (если с соседями по континенту сравнивать) государство. Формальный строй – конституционная монархия с развитой партийной системой.
Фактически – авторитарный режим короля Мухаммеда VI, "исполнительная монархия", при которой король реально правит, а правительство с парламентом – лишь придатки к королевскому дворцу. Можно провести аналогии с режимом власти Николая II после 1905 года.
Партий довольно много, в разной степени равноудалённые от двора. Несколько лет назад правда была предпринята попытка создания настоящей правящей партии ("Истинность и модернизм"), но в этом году идею похоронили. Есть и такие же прикормленные бюрократические профсоюзы, проповедующие "социальный мир".
Режим как режим, давно и серьёзно коррумпированный – никакое серьёзное дело в королевстве не могут вести ни местные, ни заграничные предприниматели без соответственного подношения людям из ближайшего окружения монарха. Взятка является единственным способом получением не только чиновничьего кресла, но и высокого поста в армии и полиции. По независимым оценкам разворовывается до половины бюджета.
Периодически происходят скандальчики, связанные с этим – обычно истории публикуются в испанских газетах, из-за чего отдельные их номера запрещаются к ввозу в Марокко.
Вообще-то, в Марокко довольно неплохо со свободой слова (по арабским меркам), но вот конфискация отдельных номеров газет случается частенько – критиковать монарха строго не рекомендуется.
Даже очень высокопоставленным людям, как несколько лет назад убедился уже бывший заместитель командующего ВВС Каддур Терзаз, раскритиковавший состояние марокканской авиации.
Активность вооружённых исламистов в Марокко довольно умеренна, хотя периодически случаются теракты и боестолкновения с боевиками "Аль-Каиды в странах исламского Магриба" (АКИМ). После 2003 года власти перестали закрывать глаза на деятельность исламистов, были закрыты мечети в воинских частях, начали запрещать интегристскую литературу.
Самый громкий теракт за последние годы произошёл в Маракеште 28 апреля, когда была взорвана бомба в популярном у туристов кафе. 16 человек погибло, в том числе 8 французов, 2 канадца и 1 голландец.
Гораздо опаснее немногочисленных террористов для режима формально запрещённая, но фактически преспокойно действующая в стране ассоциация "Аль-Адль валь-Ихсан" во главе с харизматичным лидером Абдессаламом Ясином. Считающая, что "монархия не подходит для Морокко". И выступающая за создание в стране строгого исламского государства, базирующегося на шариате.
Основными источниками дохода для Марокко является туризм, переводы от работающих за границей марокканцев и продажа фосфатов. Доходы от туризма в этом году выросли почти в два раза, что обеспечило 5 % экономический рост.
В арабском мире по социально-экономическим показателям Марокко опережает только три страны (Судан, Йемен, Мавританию), заметно уступая даже соседнему Алжиру или небогатой Иордании. 25 % выпускников университетов – безработные, 15 % населения живут за чертой бедности, грамотность самая низкая в Магрибе – 52 %.
Так что, если опираться только на "базис", именно Марокко – первый кандидат на революцию в Магрибе. Да и если глянуть на "надстройку" – режим гораздо слабее, чем режимы Бен Али или Мубарака. Он не может полагаться на армию, в которой сильно недовольство.
Однако…
Как сказал "красный принц" Мулай Хишам (двоюродный брат монарха и один из его самых яростных критиков): "народный гнев не выбрал в качестве цели монархию". В широких слоях населения сохраняется доверие к правящей династии потомков Пророка. 47-летний король за 12 лет ещё не успел надоесть обществу и многие марокканцы искренне любят своего монарха, обвиняя в бедах страны "плохих советников". Даже участники демонстраций говорят: "Мы не хотим свергать монарха, мы жаждем справедливости!".
И самый сильный психологический фактор – на протяжении уже нескольких поколений после получения независимости жители Марокко видят, как медленно, но верно, под руководством короля Хасана II и его сына, страна становится всё более свободной, да и жизнь населения хуже не становится. Конечно, шажки маленькие, но заметные.
Разумеется, случались периоды реакции – после попыток переворотов в середине 70-х или "хлебных бунтов" начала 80-х, но они оказывались кратковременными, и вскоре поступательное движение возобновлялось. На фоне любого другого арабского режима с их качелями или попытками сохранить в неизменности средневековье, Марокко выглядит уникально.
С начала февраля, под влиянием событий в Тунисе и Египте, в И-нете начали распространяться призывы к подобным манифестациям в Марокко. И в этой ситуации двор достаточно адекватно расценил ситуацию и избрал единственно-верную тактику поведения.
20 февраля населению было позволено устроить "День гнева" с требованием ограничения власти короля, отмены "конституции рабов" и социально-экономических реформ, было сожжено 33 государственных учреждения, погибло 5 человек.
Но на следующий день полиция не позволила разбить палаточный лагерь в центре Рабата. А король выступил по телевидению, заявив о своей "приверженности делу продолжения структурных реформ".
9 марта король провозгласил "глобальную конституционную реформу". В апреле король помиловал ряд известных политзаключённых (в т.ч. и Терзаза). Газеты реально стали писать гораздо свободнее. На национальное телевидение стали приглашать откровенных оппозиционеров.
В мае последовала отставка ближайшего друга короля Фуада Али аль-Химмы, которого считали "главным коррупционером" Марокко.
2 июля на референдум была вынесена новая конституция – 5-я за полвека независимой истории Марокко. В референдуме приняло участие 73 % избирателей, 98,94 % которых высказались "за".
Основные изменения: премьер-министром теперь король назначает кандидата партии, победившей на выборах; признание берберского языка вторым государственным, расширение полномочий правительства и парламента, прав регионов, независимости судов. Право роспуска парламента и назначения министров переходит к премьер-министру.
Но при этом король остался главнокомандующим вооружёнными силами, а также впервые был официально провозглашён "высшим религиозным авторитетом" страны. За королём осталось назначение губернаторов, послов, руководителей армии и служб безопасности.
Конституция впервые закрепляет в стране "свободу вероисповедания".
"Движение 20 февраля", в которое вошли левые, исламисты и берберские активисты, продолжало регулярно проводить мирные демонстрации с требованием перехода к конституционной монархии, но размах их остался небольшим – больше 6 тысяч в столице и 20 тысяч в Касабланке им собирать не удавалось.
"Король должен властвовать, но не править", "За новую конституцию", "Нет – коррупции". Основной силой движения, как и в Тунисе, была безработная молодёжь с дипломом.
Власти достаточно аккуратно применяли силу – полиция разгоняла демонстрантов только при попытках собраться у зданий парламента или госбезопасности Ди-Эс-Ти.
Правительство Марокко активно тратило деньги, добившись сохранения относительно низких цен на продукты первой необходимости - хлеб, молоко, сахар и масло, а также на природный газ. Дважды за год повышались зарплаты и пенсии – в общей сложности в среднем выросли на 600 динаров.
Чтобы заручится поддержкой предпринимателей, король организовал продажу принадлежавших государству и королевской семье пакетов акций различных компаний пищевой промышленности и банков. Ещё это было попыткой хоть как-то заработать, ибо за счёт выплат дефицит бюджета за год вырос в три раза.
Ещё одно новое явление в экономической жизни Марокко последних месяцев – расцвет стихийной уличной торговли. Власти, помня Сиди-Бузид, торговцев стараются не трогать.
Режим получил поддержку и со стороны Запада – госдеп США прямо поставил Марокко в пример другим арабам как "модель реформ и демократизации". Причём словами Запад не ограничился – в марте в ФРГ случился мини-скандал, когда вскрылись поставки в Марокко современного снаряжения для борьбы с уличными беспорядками.
Саркози в ходе своего визита в Марокко в сентябре всячески расхваливал реформы в стране, сравнивая их с революциями в Тунисе, Египте и Ливии.
Отношение руководства Марокко к событиям в других арабских странах было осторожно-нейтральное, заявление делались самого общего характера, желательно в русле общеарабской позиции. В отношении гражданской войны в Ливии официальные лица королевства не раз повторяли, что у проблемы "не может быть военного решения". Но после взятия Триполи Марокко моментально признала ПНС. Такую же позицию королевство заняло и по Сирии.
Уже в сентябре демонстрации "Движения 20 февраля" явно пошли на спад, им удавалось выводить на улицы от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. Но в тоже время сами манифестанты – как "братья", так и "товарищи", всё заметнее радикализируются. На их митингах в конце сентября уже зазвучали требования свержения монархии.
После принятия новой конституции были назначены и досрочные парламентские выборы (вместо осени 2012-го). Причём король на время предвыборной компании демонстративно уехал в отпуск во Францию.
Накануне выборов, в октябре были упразднены так называемые "удостоверения избирателей" – с ними раньше на марокканских выборах власть так же мухлевала, как у нас с открепительными. Отныне марокканцы голосуют только по удостоверению личности.
Выборы в нижнюю палату парламента прошли 25 ноября. Палата представителей избирается по пропорциональной системе с 6 % барьером. Причём большинство мест (305 из 395) разыгрывается по местным спискам в 92-х избирательных округах.
"Аль-Адль Валь-Ихсан" и левацкое "Ан-Надж ад-Димокраси", составляющее основу "Движения 20 февраля", призвали к бойкоту выборов, считая "спектаклем, призванным дать диктаторскому режиму легитимность". После ряда колебаний решили бойкотировать выборы и три левых партии, в т.ч. вполне парламентская Объединённая социалистическая партия.
Среди трёх десятков партий, участвовавших в выборах, выделялись три силы. Усилиями двора был сколочен разношёрстый блок из 8 партий левой, либеральной и центристской ориентации под названием "Коалиция за демократию". Противостоял ему традиционный блок Кутла (это арабское слово и означает "Коалиция") в составе старейшей консервативной партии Истикляль и двух умеренно-левых партий (Социалистический союз народных сил и Партия прогресса и социализма). Кстати, изначально в блок входила и умеренно-исламистская Партия справедливости и развития (ПСР), но левые настояли на её исключении. Так что ПСР пришлось идти на выборы самостоятельно.
ПСР во главе со своим лидером Абделиллахом Бенкираном, подобно тунисской "Ан-Нахде", говорила о "турецком пути", даже название её копирует название партии Эрдогана.
Эксперты сулили победу "восьмёрке", так как ожидался бойкот выборов со стороны многих исламистов.
Особого бойкота не вышло – 45 % явка на выборы для Марокко вполне обычна.
ПСР одержала, по словам Бенкирана, "чистую победу", получив 107 мест (40 % мест). Из партий второй была Истикляль с 60 местами, а третьей – либералы из входящей в "восьмёрку" Национального объединения независимых (57 мест).
Но вот если считать по коалициям, то победа уже не выглядит "чистой". Больше всего мест (157) получила "восьмёрка", 117 мест – у Кутлы. Правда, "восьмёрка" скорее всего довольно быстро распадётся – уж очень разношёрстым выглядит этот блок.
Так что посчитаем по идеологии партий – всего в парламент прошло 18-ть. Представительство исламистов и либералов не изменится, так как у них и было по одной партии – ПСР и Национальное объединение независимых. Прочие места можно разделить на два крупных лагеря: консерваторы ("Истикляль" и ещё 3 партии) – 162 места, разнообразные левые (всего 11 партий) – 69 мест.
В полном соответствии с новой конституцией, король назначали главу победившей на выборах партии новым премьер-министром. Бенкиран занялся формированием коалиционного правительства с Кутлой.
Итак, в 2011-м году в Марокко была блестяще проведена операция по перекрашиванию фасада режима, позволившая избежать взрыва.
Пойдя на ряд уступок, двор смог сохранить контроль над политикой страны. Хотя, и условия для этого у него были практически тепличные – доверие широких слоёв населения и невмешательство из-за рубежа.
Что будет дальше? А дальше посмотрим, как будут на практике осуществляться заложенные в новую конституцию принципы.
Пока прогноз "красного принца" Хишама, данный им в январе 2011-го, полностью оправдывается: "Марокко не достигло того уровня социальной и политической напряженности, который привел к массовым выступлениям в Тунисе и Египте".
Только Хишам закончил ту фразу словами: "однако в будущем королевство может пойти вслед за ними"…