antinormanist (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
antinormanist) wrote2012-03-01 12:18 pm
antinormanist) wrote2012-03-01 12:18 pm
Индия Индиры – Чрезвычайщина, глава вторая
Итак, движение Нараяна родилось и всколыхнуло массы людей, прежде всего молодых и образованных. Нельзя сказать, что власти этого не заметили. Правда писать статьи в газетах Индира не стала.
22 мая 1974 года Индира, после сообщений о болезни Нараяна, направила ему дежурное письмо с пожеланиями доброго здравия, в котором выразила надежду, что политические и иные разногласия не отразятся на их многолетней дружбе.
Джи.Пи. ответил, что также надеется на это, но после последних публичных заявлений Индиры у него появились сомнения. Например, премьер-министр в недавней речи в Бхубанешваре заявила, что его движение финансируется крупными корпорациями, недовольными, что правительство прижало их. "Джи.Пи. живёт на деньги олигархов" – такое заявление, лживость которого Индире должна быть известна лучше всех в Индии, "очень ранило и огорчило меня".
Индира ответила немедленно, объяснив, что в той речи она имела в виду оппозиционных лидеров. "Я никогда не использовала ваше имя в каком-либо контексте, способном вас оскорбить" – и пояснила, что в Бхубанешваре даже не упоминала Джи.Пи., это уже газетчики от себя приписали.
Она назвала Нараяна "совестью Индии", но отметила, что находит его идеи утопичными. При этом их объединяет то, что они оба понимают о "необходимости очищения нашей общественной жизни от грязи и коррупции".
Ответ от Джи.Пи. пришёл через 6 недель, уже после митинга в Патне. Он сказал, что готов признать её объяснение по поводу речи в Бхубанешваре, но желал бы услышать его не в частной переписке, а публично. Такое заявление будет лучшим подтверждением благих намерений премьер-министра, и до его появления он не видит причин продолжать переписку.
Движение Нараяна набирало обороты. В августе Джи.Пи. объехал Бихар, встречаясь с людьми, выслушивая их жалобы, выступая перед ними. "Он останавливался каждые несколько сотен метров, и немедленно вокруг его машины собиралась толпа" – вспоминал о той поездке сопровождавший Нараяна журналист Аджит Бхаттачария.
Джи.Пи. призвал все оппозиционные партии принять участие в движении, но только одна откликнулась на его призыв с энтузиазмом. Джана Сангха, наследница Хинду Махасабхи и предшественница БДП, нёсшая в те годы знамя хиндутвы. Её молодёжная организация в Бихаре с самого начала активно участвовала в движении, теперь же подтянулись и старые кадры.
Именно активисты Джана Сангхи играли большую роль в созданных в деревнях и городских районах "джаната саркар" (народных организациях) – низовых структурах движения Нараяна
Они занимались контролём за деятельностью чиновников низового уровня, реализацией законов о земельной реформе, разрешением споров и противоречий жителей через переговоры сторон, гарантировали честную торговлю, боролись против обычаев вроде приданного и притеснения хариджан. Там, где джаната саркары смогли вовлечь в свою деятельность широкие слои населения, была начата кампания по неуплате налогов.
Активность в движении индуистских фундаменталистов возмутила многих старых гандистов. Нараян предпочитал это не замечать, как и то, что движение всё меньше напоминало ненасильственную сатьяграху. Нападения на правительственные учреждения и чиновников стали обычным делом в сельском Бихаре.
Замечали другие. Так, в сентябре 1974-го по Бихару ездил Р.К.Патиль, бывший офицер индийских спецслужб, ставший соцработником в сельской глуши Махараштры. После чего он написал письмо Нараяну. Совсем не восторженное.
С точки зрения Патиля, "широкомасштабная сатьяграха и прямые действия несовместимы с формальной демократией". Он назвал движение "неконституционным и недемократичным". Действительно, стране нужны реформы, но люди, чей энтузиазм пробуждает Джи.Пи., не способны что-то построить.
"Нет другого пути изменить нашу страну, кроме как через свободные и честные выборы" – и все силы общества должны быть сосредоточенны именно на том, чтобы сделать выборы максимально честными и прозрачными.
Патиль соглашался, что настала пора положить конец "президентскому правительству Индиры Ганди", но Джи.Пи. хочет заменить его "правительством уличной толпы". "Сейчас вы на стороне добра, но в историю можете войти кем-то вроде Робеспьера".
Большинство оппозиционных политиков летом-осенью ещё присматривалось к движению в Бихаре, очевидно соображая, какую выгоду они с этого могут поиметь. СМИ же активно раскручивали ставшую модной тему.
Трёхдневная всеобщая забастовка в Бихаре в начале октября продемонстрировала мощь нового движения.
1 ноября 1974 года Индира и Джи.Пи. в Дели впервые встретились за последние годы – Индира передала Нараяну письмо своей тёти его жене Прабхавати, давней подруге Кришны Неру. Речь зашла и о политике. Премьер-министр предложила роспуск правительства Бихара и проведение досрочных выборов в обмен на сворачивание движения. Джи.Пи. отказался.
4 ноября в Патне был собран новый большой митинг, но полиция не дала Нараяну выступить на нём, арестовав на несколько часов. Сам митинг разогнали с использованием слезоточивого газа.
На следующий день фотографии старика за решёткой полицейского участка украшали первые полосы всех индийских газет. Журналисты соревновались в провокационных подписях вроде "Бихарские власти превзошли своих колониальных учителей" и "Ещё одна жертва полицейских репрессий в свободной Индии".
Индия взорвалась.
22 мая 1974 года Индира, после сообщений о болезни Нараяна, направила ему дежурное письмо с пожеланиями доброго здравия, в котором выразила надежду, что политические и иные разногласия не отразятся на их многолетней дружбе.
Джи.Пи. ответил, что также надеется на это, но после последних публичных заявлений Индиры у него появились сомнения. Например, премьер-министр в недавней речи в Бхубанешваре заявила, что его движение финансируется крупными корпорациями, недовольными, что правительство прижало их. "Джи.Пи. живёт на деньги олигархов" – такое заявление, лживость которого Индире должна быть известна лучше всех в Индии, "очень ранило и огорчило меня".
Индира ответила немедленно, объяснив, что в той речи она имела в виду оппозиционных лидеров. "Я никогда не использовала ваше имя в каком-либо контексте, способном вас оскорбить" – и пояснила, что в Бхубанешваре даже не упоминала Джи.Пи., это уже газетчики от себя приписали.
Она назвала Нараяна "совестью Индии", но отметила, что находит его идеи утопичными. При этом их объединяет то, что они оба понимают о "необходимости очищения нашей общественной жизни от грязи и коррупции".
Ответ от Джи.Пи. пришёл через 6 недель, уже после митинга в Патне. Он сказал, что готов признать её объяснение по поводу речи в Бхубанешваре, но желал бы услышать его не в частной переписке, а публично. Такое заявление будет лучшим подтверждением благих намерений премьер-министра, и до его появления он не видит причин продолжать переписку.
Движение Нараяна набирало обороты. В августе Джи.Пи. объехал Бихар, встречаясь с людьми, выслушивая их жалобы, выступая перед ними. "Он останавливался каждые несколько сотен метров, и немедленно вокруг его машины собиралась толпа" – вспоминал о той поездке сопровождавший Нараяна журналист Аджит Бхаттачария.
Джи.Пи. призвал все оппозиционные партии принять участие в движении, но только одна откликнулась на его призыв с энтузиазмом. Джана Сангха, наследница Хинду Махасабхи и предшественница БДП, нёсшая в те годы знамя хиндутвы. Её молодёжная организация в Бихаре с самого начала активно участвовала в движении, теперь же подтянулись и старые кадры.
Именно активисты Джана Сангхи играли большую роль в созданных в деревнях и городских районах "джаната саркар" (народных организациях) – низовых структурах движения Нараяна
Они занимались контролём за деятельностью чиновников низового уровня, реализацией законов о земельной реформе, разрешением споров и противоречий жителей через переговоры сторон, гарантировали честную торговлю, боролись против обычаев вроде приданного и притеснения хариджан. Там, где джаната саркары смогли вовлечь в свою деятельность широкие слои населения, была начата кампания по неуплате налогов.
Активность в движении индуистских фундаменталистов возмутила многих старых гандистов. Нараян предпочитал это не замечать, как и то, что движение всё меньше напоминало ненасильственную сатьяграху. Нападения на правительственные учреждения и чиновников стали обычным делом в сельском Бихаре.
Замечали другие. Так, в сентябре 1974-го по Бихару ездил Р.К.Патиль, бывший офицер индийских спецслужб, ставший соцработником в сельской глуши Махараштры. После чего он написал письмо Нараяну. Совсем не восторженное.
С точки зрения Патиля, "широкомасштабная сатьяграха и прямые действия несовместимы с формальной демократией". Он назвал движение "неконституционным и недемократичным". Действительно, стране нужны реформы, но люди, чей энтузиазм пробуждает Джи.Пи., не способны что-то построить.
"Нет другого пути изменить нашу страну, кроме как через свободные и честные выборы" – и все силы общества должны быть сосредоточенны именно на том, чтобы сделать выборы максимально честными и прозрачными.
Патиль соглашался, что настала пора положить конец "президентскому правительству Индиры Ганди", но Джи.Пи. хочет заменить его "правительством уличной толпы". "Сейчас вы на стороне добра, но в историю можете войти кем-то вроде Робеспьера".
Большинство оппозиционных политиков летом-осенью ещё присматривалось к движению в Бихаре, очевидно соображая, какую выгоду они с этого могут поиметь. СМИ же активно раскручивали ставшую модной тему.
Трёхдневная всеобщая забастовка в Бихаре в начале октября продемонстрировала мощь нового движения.
1 ноября 1974 года Индира и Джи.Пи. в Дели впервые встретились за последние годы – Индира передала Нараяну письмо своей тёти его жене Прабхавати, давней подруге Кришны Неру. Речь зашла и о политике. Премьер-министр предложила роспуск правительства Бихара и проведение досрочных выборов в обмен на сворачивание движения. Джи.Пи. отказался.
4 ноября в Патне был собран новый большой митинг, но полиция не дала Нараяну выступить на нём, арестовав на несколько часов. Сам митинг разогнали с использованием слезоточивого газа.
На следующий день фотографии старика за решёткой полицейского участка украшали первые полосы всех индийских газет. Журналисты соревновались в провокационных подписях вроде "Бихарские власти превзошли своих колониальных учителей" и "Ещё одна жертва полицейских репрессий в свободной Индии".
Индия взорвалась.