Индия Индиры – Чрезвычайщина, глава третья
Mar. 2nd, 2012 11:12 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
antinormanistК концу 1974-го в "движение Джи.Пи." стало темой № 1 в индийской жизни, затмив собой даже присоединение Сиккима. Напряжённость в обществе нарастала.
18 ноября 1974-го Нараян собрал очередной большой митинг на Ганди Майдане в Патне.
Постоянные пикеты фактически парализовали работу правительственные учреждения, а депутатов Законодательной ассамблеи Бихара встречали пикетчики, уговаривавшие их добровольно отказаться от мандатов.
Власти, отказавшись от применения силы, пытались отвечать митингами – после большого митинга 16 ноября по Патне немедленно поползли слухи, что на привлечение участников правительство штата потратило 60 тысяч рупий.
Со всей страны к Нараяну приходили письма поддержки, началось настоящее паломничество оппозиционных политиков к вождю.
В конце ноября 1974-го Джи.Пи. собирает первый большой митинг в Нью-Дели – "нам нужно радикальное обновление всех сфер жизни". Движение постепенно перекидывается на другие штаты.
Но вот сказать, что вся Индия встала за Джи.Пи., нельзя. Нет, Индия раскололась.
На тех, кто называл движение Джи.Пи. "второй борьбой за независимость", гневно обличая коррупцию Конгресса и авторитаризм Индиры.
И тех, кто прекрасно осознавая ту же коррупцию и авторитаризм, видел и то, что движение Джи.Пи., в котором большую роль играли индуистские фундаменталисты из Джана Сангхи, совсем не похоже на сатьяграху от Махатмы и фактически направлено на уничтожение институтов представительной демократии в стране.
А уж примазавшиеся к движению многочисленные "профессиональные оппозиционеры" вызывали рвотную реакцию и у многих рядовых участников движения.
Показателем роста противостояния в обществе стало первое громкое политическое убийство в независимой Индии со времён гибели Махатмы – 3 января 1975-го в результате взрыва бомбы в Самастипуре погиб министр железных дорог Индии Лалит Нараян Мишра, известный политик из ближайшего окружения Индиры, руководивший перевооружением индийской армии в конце 60-х, которого подозревали в связях с КГБ.
Убийство так и осталось нераскрытым, общественное мнение связало его с жестоким подавлением министром забастовки железнодорожников в 1974-м.
Индира обвинила в гибели Мишры "иностранные элементов" (намёк на ЦРУ), а более благоразумные люди напрямую связали убийство Мишры с тем "культом насилия", что воцарился в Бихаре благодаря "движению Джи.Пи."
В январе-феврале Нараян колесил по Индии, прежде всего по местам, связанным с сатьяграхами Махатмы, выступал на многочисленных митингах. Подчёркивал ненасильственный характер своего движения, сравнивая его с кампанией "Вон из Индии" 1942-го. Уподобляя себя Махатме, Джи.Пи. сравнивал конгрессистское правление с "колониальным режимом".
Индира тоже не сдерживалась в заявлениях: "Невозможен диалог с тем, кто считает тебя врагом".
Брожение начиналось и внутри Конгресса. Пара "младотюрков" (левые молодые политики Конгресса), Чандрашекхар и Мохан Дхария призвали к национальному диалогу.
Правда и у Джи.Пи. начались разногласия с самыми верными союзниками из Джана Сангхи.
В феврале 1975-го шейх Мухаммед Абдулла вернулся на пост главного министра Кашмира. В Дели его тепло провожал его давний друг Джи.Пи., и обещал ему всемерную поддержку.
Такое поведение вождя вызвало гнев союзников, считавших "Кашмирского льва" заклятым врагом Индии – лидер партии Л.К.Адвани прямо назвал его "инструментом враждебных сил, пытающихся отторгнуть Кашмир от Индии". Джи.Пи. пришлось успокаивать джансангховцев, говоря, что шейх за 23 года сильно изменился и теперь не угрожает Индии, главная угроза которой – Индира.
2 марта 1975-го, за 4 дня до намеченного Джи.Пи. марша к парламенту, Индира отправила в отставку министра общественных работ Мохана Дхарию за то, что он встретился с Нараяном.
3 марта генеральный инспектор полиции Дели запретил въезд в столицу автобусов и грузовиков из соседних штатов.
Несмотря на это, утром 6 марта у здания гребного клуба, что напротив парламента, собралось около 750 тысяч человек, скандируя на хинди: "Низвергнуть трон – отдать власть народу!"
В отсутствии броневичка, Джи.Пи. выступал с джипа. После митинга Нараян во главе делегации митингующих вручил спикеру парламента петицию с основными требованиями – отставка правительства Бихара, реформы избирательной системы и образования, создание независимого трибунала для расследования коррупционных дел высших чиновников, замораживание цен, повышение зарплат.
Индира ответила через 2 дня, выступая в "городе сталеваров" Роуркеле. Не называя конкретных имён, она говорила об агитаторах, которые на деньги заграничных спонсоров пытаются разрушить индийскую демократию.
18 марта Джи.Пи. вёл в Патне марш в годовщину движения. День выпал на Холи, так что марш протеста получился красочным, с песнями и плясками. Нараян призвал к созданию единой оппозиционной партии.
К этому времени движение Джи.Пи. пустило прочные корни на севере страны, с апреля сатьяграха парализовала Уттар-Прадеш. Движение закрепилось и на западе, особенно в Гуджарате, где его возглавил самый заклятый враг Индиры, Морарджи Десаи.
Но вот юг остался глух к призывам Джи.Пи. – даже его турне в апреле в Тамилнаду не помогло.
И в этот момент на сцену выходит один судья, которому будет суждено принять самое спорное решение в истории индийской юриспруденции.
18 ноября 1974-го Нараян собрал очередной большой митинг на Ганди Майдане в Патне.
Постоянные пикеты фактически парализовали работу правительственные учреждения, а депутатов Законодательной ассамблеи Бихара встречали пикетчики, уговаривавшие их добровольно отказаться от мандатов.
Власти, отказавшись от применения силы, пытались отвечать митингами – после большого митинга 16 ноября по Патне немедленно поползли слухи, что на привлечение участников правительство штата потратило 60 тысяч рупий.
Со всей страны к Нараяну приходили письма поддержки, началось настоящее паломничество оппозиционных политиков к вождю.
В конце ноября 1974-го Джи.Пи. собирает первый большой митинг в Нью-Дели – "нам нужно радикальное обновление всех сфер жизни". Движение постепенно перекидывается на другие штаты.
Но вот сказать, что вся Индия встала за Джи.Пи., нельзя. Нет, Индия раскололась.
На тех, кто называл движение Джи.Пи. "второй борьбой за независимость", гневно обличая коррупцию Конгресса и авторитаризм Индиры.
И тех, кто прекрасно осознавая ту же коррупцию и авторитаризм, видел и то, что движение Джи.Пи., в котором большую роль играли индуистские фундаменталисты из Джана Сангхи, совсем не похоже на сатьяграху от Махатмы и фактически направлено на уничтожение институтов представительной демократии в стране.
А уж примазавшиеся к движению многочисленные "профессиональные оппозиционеры" вызывали рвотную реакцию и у многих рядовых участников движения.
Показателем роста противостояния в обществе стало первое громкое политическое убийство в независимой Индии со времён гибели Махатмы – 3 января 1975-го в результате взрыва бомбы в Самастипуре погиб министр железных дорог Индии Лалит Нараян Мишра, известный политик из ближайшего окружения Индиры, руководивший перевооружением индийской армии в конце 60-х, которого подозревали в связях с КГБ.
Убийство так и осталось нераскрытым, общественное мнение связало его с жестоким подавлением министром забастовки железнодорожников в 1974-м.
Индира обвинила в гибели Мишры "иностранные элементов" (намёк на ЦРУ), а более благоразумные люди напрямую связали убийство Мишры с тем "культом насилия", что воцарился в Бихаре благодаря "движению Джи.Пи."
В январе-феврале Нараян колесил по Индии, прежде всего по местам, связанным с сатьяграхами Махатмы, выступал на многочисленных митингах. Подчёркивал ненасильственный характер своего движения, сравнивая его с кампанией "Вон из Индии" 1942-го. Уподобляя себя Махатме, Джи.Пи. сравнивал конгрессистское правление с "колониальным режимом".
Индира тоже не сдерживалась в заявлениях: "Невозможен диалог с тем, кто считает тебя врагом".
Брожение начиналось и внутри Конгресса. Пара "младотюрков" (левые молодые политики Конгресса), Чандрашекхар и Мохан Дхария призвали к национальному диалогу.
Правда и у Джи.Пи. начались разногласия с самыми верными союзниками из Джана Сангхи.
В феврале 1975-го шейх Мухаммед Абдулла вернулся на пост главного министра Кашмира. В Дели его тепло провожал его давний друг Джи.Пи., и обещал ему всемерную поддержку.
Такое поведение вождя вызвало гнев союзников, считавших "Кашмирского льва" заклятым врагом Индии – лидер партии Л.К.Адвани прямо назвал его "инструментом враждебных сил, пытающихся отторгнуть Кашмир от Индии". Джи.Пи. пришлось успокаивать джансангховцев, говоря, что шейх за 23 года сильно изменился и теперь не угрожает Индии, главная угроза которой – Индира.
2 марта 1975-го, за 4 дня до намеченного Джи.Пи. марша к парламенту, Индира отправила в отставку министра общественных работ Мохана Дхарию за то, что он встретился с Нараяном.
3 марта генеральный инспектор полиции Дели запретил въезд в столицу автобусов и грузовиков из соседних штатов.
Несмотря на это, утром 6 марта у здания гребного клуба, что напротив парламента, собралось около 750 тысяч человек, скандируя на хинди: "Низвергнуть трон – отдать власть народу!"
В отсутствии броневичка, Джи.Пи. выступал с джипа. После митинга Нараян во главе делегации митингующих вручил спикеру парламента петицию с основными требованиями – отставка правительства Бихара, реформы избирательной системы и образования, создание независимого трибунала для расследования коррупционных дел высших чиновников, замораживание цен, повышение зарплат.
Индира ответила через 2 дня, выступая в "городе сталеваров" Роуркеле. Не называя конкретных имён, она говорила об агитаторах, которые на деньги заграничных спонсоров пытаются разрушить индийскую демократию.
18 марта Джи.Пи. вёл в Патне марш в годовщину движения. День выпал на Холи, так что марш протеста получился красочным, с песнями и плясками. Нараян призвал к созданию единой оппозиционной партии.
К этому времени движение Джи.Пи. пустило прочные корни на севере страны, с апреля сатьяграха парализовала Уттар-Прадеш. Движение закрепилось и на западе, особенно в Гуджарате, где его возглавил самый заклятый враг Индиры, Морарджи Десаи.
Но вот юг остался глух к призывам Джи.Пи. – даже его турне в апреле в Тамилнаду не помогло.
И в этот момент на сцену выходит один судья, которому будет суждено принять самое спорное решение в истории индийской юриспруденции.
